Видоизмененный углерод - Страница 43


К оглавлению

43

Наступил миг облегчения, наполненного дрожью. Малейшее движение, скольжение плоти по плоти отзывалось судорожными спазмами. Затем — последствия длительного пребывания моей оболочки в резервуаре и сладостных воспоминаний об Анемоне, прижавшейся к стеклу биокабины, — член зашевелился и начал снова наливаться кровью. Мириам Банкрофт потерлась о него носом, провела кончиком языка, слизнула скользкую влагу, и он, гладкий и отвердевший, уперся ей в щеку. Развернувшись, Мириам оседлала меня верхом, откинувшись назад для равновесия. Она опустилась вниз, с протяжным стоном насаживаясь на мой жезл. Затем Мириам Банкрофт склонилась надо мной, раскачивая грудью, и я, выгнув шею, жадно впился губами в нежные, упругие купола. Мои руки, поднявшись, обхватили её бедра в месте, откуда они расходились по обе стороны моего тела. А потом было движение.

Второй раз длился дольше, и эмпатин сделал его не столько сексуальным, сколько эстетическим. Руководствуясь сигналами, извергаемыми моими органами чувств, Мириам Банкрофт начала двигаться медленно, покачиваясь из стороны в сторону, а я с каким-то отрешенным вожделением наблюдал за её упругим животом и вздыбленной грудью. По непостижимой причине «Хендрикс» завел в одном из углов номера неторопливый, размеренный ритм рэгги, а потолок над нами озарился кружащимися красными и багровыми пятнами. Мечущиеся звезды расползлись по степам и покрыли танцующими узорами наши тела, и я почувствовал, что острота сознания покидает меня. Остались только ощущение скользящих бедер Мириам Банкрофт и разрозненные образы её тела и лица, покрытых разноцветными отблесками. Когда я пришел в себя, то почувствовал отдаленный взрыв, казалось, имеющий отношение к женщине, застывшей в дрожи верхом на мне, а не к моей собственной оболочке.

Затем, когда мы лежали рядом, лениво работая руками и подводя друг друга к уже не столь впечатляющим пикам, Мириам Банкрофт сказала:

— Ну, что ты обо мне думаешь?

Скользнув взглядом по своему телу и задержавшись на том, что проделывала её рука, я кашлянул, прочищая горло.

— Это вопрос с подвохом?

Она рассмеялась грудным кашлем, который произвел на меня такое впечатление в картохранилище виллы «Закат».

— Нет, я просто хочу знать.

— А тебя это так волнует?

Это было произнесено без резкости, и «девятое слияние» полностью лишило вопрос грубых интонаций.

— Ты думаешь. «Вот каково быть мафом»? — Слово прозвучало в её устах как-то странно, будто Мириам Банкрофт говорила о ком-то другом. — Ты полагаешь, ничто молодое нас не волнует?

— Не знаю, — искренне признался я. — Мне уже приходилось слышать такую точку зрения. Когда проживешь на свете триста лет, отношение к жизни обязательно должно измениться.

— И это действительно так. — Мои пальцы проникли ей в чрево, и у неё перехватило дыхание. — Да, что-то в таком духе. Но это не порождает безразличия. Ты видишь, как всё проходит, скользит мимо. И тебе хочется ухватиться, вцепиться во что угодно, чтобы остановить. Не дать уплыть, увянуть, засохнуть.

— Правда?

— Да, правда. Так что ты обо мне думаешь?

Склонившись над ней, я посмотрел на тело молодой женщины, в котором она обитала, на безукоризненные черты лица и на старые-престарые глаза. Я до сих пор находился под воздействием «девятого слияния» и не мог найти никаких изъянов. Мириам Банкрофт была самым восхитительным созданием, какое мне только доводилось видеть. Отказавшись от борьбы за объективность, я нагнулся и поцеловал её в грудь.

— Мириам Банкрофт, ты чудо из чудес, и я с готовностью продал бы душу, чтобы обладать тобой.

Она фыркнула.

— Я серьёзно. Я тебе нравлюсь?

— Что за вопрос…

— Повторяю, я говорю серьёзно.

Слова проникли глубоко, глубже эмпатина. Взяв себя в руки, я посмотрел ей в глаза.

— Да, — просто сказал я. — Нравишься.

— Тебе понравилось, что было между нами? — понизив голос, продолжала Мириам Банкрофт.

— Да, мне понравилось то, что было между нами.

— Ты хочешь продолжения?

— Да, хочу.

Она уселась, повернувшись ко мне лицом. Её рука зашевелилась, повторяя требовательные движения доярки.

— Повтори ещё раз, — со страстью в голосе произнесла она.

— Я тебя хочу.

Положив ладонь на грудь, Мириам Банкрофт опрокинула меня и склонилась сверху. Я снова приблизился к полной эрекции. Движения её руки стали размеренными и неторопливыми.

— Здесь в море, — прошептала она, — на западе, совсем недалеко, часах в пяти, есть один островок. Он принадлежит мне. Доступ туда закрыт. Над ним пятидесятикилометровый защитный зонт, контролируемый со спутника. Островок очень красив. Я построила там целый комплекс, с банком клонов и устройством загрузки оболочек. — Её голос дрогнул. — Время от времени я выпускаю клоны. Делаю свои копии. Ради потехи. Ты понимаешь, что я тебе предлагаю?

Я издал нечленораздельный звук. Образ, нарисованный Мириам Банкрофт, — быть в центре внимания целого гарема таких тел, управляемого единым рассудком, — довел моё затвердевшее естество до грани экстаза. Её рука продолжала двигаться сверху вниз, словно заведенная.

— Что ты сказал?

Она склонилась надо мной, пощекотав сосками грудь.

— И надолго? — выдавил я, бессознательно сжимая и разжимая мышцы брюшного пресса, с головой, затуманенной зовом плоти и «девятым слиянием». — На какой срок приглашение в этот парк развлечений?

Мириам Банкрофт похотливо усмехнулась.

— Ограничений никаких. Это место принадлежит мне. Островок, море вокруг него — это все моё. Сможешь гостить там столько, сколько захочешь. До тех пор, пока тебе не надоест.

43